Мне определенно нравится Смолвиль, потому что тут ко всему прочему показан хороший человек, который иногда проявляет вполне человеческий собаканасенизм. Ситуация такая: я сама не живу в доме, где умер человек бывший любовью всей моей жизни и где каждый дюйм пропитан его духом, я не вынуждена каждый день ходить по пустым комнатам, когда я возвращаюсь туда, меня каждый раз шарахает приступом острой душевной боли и я быстро уезжаю в слезах. При этом я хочу, чтобы этот дом остался моим на манер Последнего Приюта, места, куда я знаю, что никогда не вернусь, ибо слишком больно, но тот факт, что этот дом есть и туда можно теоретически вернуться, греет душу. В то время, как в этом доме и во всем этом мазохизме живет кто? Догадайтесь одного раза.
Причем все мы понимаем, что оставить дом и в нем не жить означает либо приговорить его к медленному разрушению, либо устроить себе геморрой, коим для многих людей является дача. Мы понимаем, что в таком случае какой-то момент теплых чувств к этому дому не останется, а останется мертвый груз.
Ситуация будет такой:
Там у нас с тестем бескрайнее море, море работы... море работы,
Надо нам к бане пристроить предбанник и выкопать яму для туалета,
И утеплить окна, двери и крыши, и протянуть провода из посёлка,
Так хочется сдохнуть, но как же я сдохну, ведь ждёт меня море, море работы. (ц)
А кто это все будет делать?
Правильно
И заметьте, о финансовом аспекте мы даже еще не начали говорить, а ведь мы все помним, что их ферма даже не самоокупалась, бо они постоянно пытались получить кредит.
П.С. Я люблю Марту, но в этой сцене она откровенно пытается манипулировать.