И в странах бескрайнего льда и заката. Где стынет под веком слеза, Пою я о брате, зарезавшем брата За Рыбу, чья пища - глаза...
Il Buffone di Corte пишет.
"- Жабу его соловей, монсеньор, не усмотрели, - раскрасневшееся лицо адуана выражало искреннее расстройство, - "Зарезали поросеночка нашего проклятые седуны, ни дна им, ни покрышки." Проштрафившийся каптёрщик шмыгнул носом и расстроенно пнул тушку ногой: "Хоть бы освежевали, падлюки. Чего добро-то переводить? Как есть дикари!"
Эмиль, растерянно уставившийся на до боли знакомую нежно-розовую тушку, распростертую в пыли, был полностью согласен с доблестным Шеманталем. Рождественского обеда им не видать как своих ушей. Так не бывает. Чумка, рожа, ящур, свиной грипп, наконец, все это проходили. Отравление проросшим картофелем, плесневелыми кормами и даже поваренной солью, ещё можно было бы как-то объяснить. Но чтобы единственный кандидат для торжественного ужина погиб от рук дикарей, без затей и церемоний перерезавших ему горло... Невозможно. Усилием воли загнав подальше воспоминания о хрустящих поросячьих ушках, он прислушался к объяснениям варастийца.
- Бросьте, Жан, виноваты случайность и глупость, не присваивайте чужих заслуг. Ещё с одним затейником я напоследок поговорю сам, а вы пошлите лучше за зоотехником, - в синих глазах Алвы стыл обычный лед, но по тому, как плясал под седлом Моро, Эмиль видел, что Рокэ на грани бешенства. Окинув несостоявшийся холодец непонятным взглядом, герцог пустил коня в галоп. Старающийся держаться в отдалении Савиньяк последовал за ним.
"- Жабу его соловей, монсеньор, не усмотрели, - раскрасневшееся лицо адуана выражало искреннее расстройство, - "Зарезали поросеночка нашего проклятые седуны, ни дна им, ни покрышки." Проштрафившийся каптёрщик шмыгнул носом и расстроенно пнул тушку ногой: "Хоть бы освежевали, падлюки. Чего добро-то переводить? Как есть дикари!"
Эмиль, растерянно уставившийся на до боли знакомую нежно-розовую тушку, распростертую в пыли, был полностью согласен с доблестным Шеманталем. Рождественского обеда им не видать как своих ушей. Так не бывает. Чумка, рожа, ящур, свиной грипп, наконец, все это проходили. Отравление проросшим картофелем, плесневелыми кормами и даже поваренной солью, ещё можно было бы как-то объяснить. Но чтобы единственный кандидат для торжественного ужина погиб от рук дикарей, без затей и церемоний перерезавших ему горло... Невозможно. Усилием воли загнав подальше воспоминания о хрустящих поросячьих ушках, он прислушался к объяснениям варастийца.
- Бросьте, Жан, виноваты случайность и глупость, не присваивайте чужих заслуг. Ещё с одним затейником я напоследок поговорю сам, а вы пошлите лучше за зоотехником, - в синих глазах Алвы стыл обычный лед, но по тому, как плясал под седлом Моро, Эмиль видел, что Рокэ на грани бешенства. Окинув несостоявшийся холодец непонятным взглядом, герцог пустил коня в галоп. Старающийся держаться в отдалении Савиньяк последовал за ним.
-
-
31.01.2013 в 02:23