И в странах бескрайнего льда и заката. Где стынет под веком слеза, Пою я о брате, зарезавшем брата За Рыбу, чья пища - глаза...
Давно еще, когда я иногда читала форум ПЛиО в очередной теме "Санса vs. Арья" прозвучал такой аргумент "Арья хоть и испортила платье, потом была готова исправить, а Санса не оценила. В этом эпизоде Санса ведет себя противно, потому что отвергает саму возможность примирения". Я не помню слово в слово, но смысл был такой. В то время я была готова подписаться под каждым словом, потому что отношения с сестрой намного важнее этого дурацкого платья и, что важнее, Арья сделала все, чтобы ситуацию исправить, а ситуация не исправляется. Принцип "нажми на кнопку, получишь результат" не сработал. Неуютно как-то получается жить, если понимаешь, что твоих действий недостаточно, чтобы тебя простили. Порой прощающему нужно время и душевные силы чтобы простить и на это просящий прощения часто не может влиять и приходится мириться и с порой неадекватной реакцией прощающего.
Субъективностью здесь я называю ситуацию, когда умом понимаешь, что человек не виноват или уже сделал все для того, чтобы вину загладить и ты "должен" простить и больше не вспоминать, но с эмоциональной точки зрения простить пока "не способен". Прощение требует душевных ресурсов как для того, чтобы на провинившегося человека не держать зла, так и для того, чтобы пережить потерю. Санса винит Арью за в первую очередь за Леди и за то, что она позволяла себе больше, чем Санса, за что отец ее любит сильнее.
Юкио из "Синего Экзорциста" с одной стороны головой понимает, что его брат не виноват в смерти отца и в том, что родился с такой силой и не умеет ей пока управлять, но эмоционально простить не может, потому что не хочет он видеть Рина в свой жизни, хоть ты тресни, хоть убей. Тот его раздражает своей неуемной энергией, умением жить легко и легко же заводить друзей. Юкио напоминаем мне сороконожку, которая как-то задалась вопросом как она ходит и больше не смогла ступить ни шагу Мне кажется не будь Рин и Юкио братьями, они бы даже не дружили. Слишком они разные. Рин для него постоянное напоминание о собственных душевных травмах. При этом свою клятву защищать брата Юкио выполняет свято.
Та же ситуация у тети Петунии из Гарри Поттера, которая с точки зрения Гарри справедливо оставляет впечатление женщины недалекой и не очень доброй, но если посмотреть на нее с точки зрения ее субъективности, то Гарри для нее такое же напоминание собственной ущербности (как она о себе в глубине души думает), что и Рин для Юкио. Заметим, что сердце ее дрогнуло лишь однажды, когда опасность угрожала ее собственному сыну, но Дамблдор ее быстро вернул в реальность и ни до, ни после они к этой теме не возвращались.
Субъективностью здесь я называю ситуацию, когда умом понимаешь, что человек не виноват или уже сделал все для того, чтобы вину загладить и ты "должен" простить и больше не вспоминать, но с эмоциональной точки зрения простить пока "не способен". Прощение требует душевных ресурсов как для того, чтобы на провинившегося человека не держать зла, так и для того, чтобы пережить потерю. Санса винит Арью за в первую очередь за Леди и за то, что она позволяла себе больше, чем Санса, за что отец ее любит сильнее.
Юкио из "Синего Экзорциста" с одной стороны головой понимает, что его брат не виноват в смерти отца и в том, что родился с такой силой и не умеет ей пока управлять, но эмоционально простить не может, потому что не хочет он видеть Рина в свой жизни, хоть ты тресни, хоть убей. Тот его раздражает своей неуемной энергией, умением жить легко и легко же заводить друзей. Юкио напоминаем мне сороконожку, которая как-то задалась вопросом как она ходит и больше не смогла ступить ни шагу Мне кажется не будь Рин и Юкио братьями, они бы даже не дружили. Слишком они разные. Рин для него постоянное напоминание о собственных душевных травмах. При этом свою клятву защищать брата Юкио выполняет свято.
Та же ситуация у тети Петунии из Гарри Поттера, которая с точки зрения Гарри справедливо оставляет впечатление женщины недалекой и не очень доброй, но если посмотреть на нее с точки зрения ее субъективности, то Гарри для нее такое же напоминание собственной ущербности (как она о себе в глубине души думает), что и Рин для Юкио. Заметим, что сердце ее дрогнуло лишь однажды, когда опасность угрожала ее собственному сыну, но Дамблдор ее быстро вернул в реальность и ни до, ни после они к этой теме не возвращались.